Игорь Исаев: «Наша одежда – это хорошее качество при правильной цене. Дизайнер: Игорь Исаев, марка Grunge John Orchestra

Журнал РБК

Другая мода. Шесть историй молодых брендов

Для основателя марки SH’U бизнес стал способом социализации

Текст: Павел Карасев
Фото: Алена Кондюрина для РБК, из архива пресс-службы компании SH’U

Чтобы раскрутить бренд, Андрей Кравцов дарил плащи SH"U музыкантам из Alai Oli, Sunsay, Tequillajazz и других групп

SH"U выпускает новые коллекции каждый сезон

Полная растерянность и глубокое отчаяние — так Андрей Кравцов на сайте SH’U (читается как «шью») описывает свои чувства в тот период, когда ему было 20 лет. Он тогда жил в Санкт-Петербурге, куда в конце 2000-х перебрался из Екатеринбурга, главным образом для того, чтобы сделать карьеру рок-музыканта. Когда с музыкой не сложилось, Андрей просто не знал, что делать: «Не было ни малейшего понимания, чему я хочу посвятить себя, для чего и как я хочу жить»

Кравцов из Североуральска, небольшого города в 450 км к северу от Екатеринбурга. После девятого класса он перебрался в Екатеринбург, где в 2009-м окончил колледж и стал специалистом по контрольно-измерительным приборам. В Екатеринбурге он познакомился с портным Костей, который шил верхнюю одежду и штаны на заказ, и стал его постоянным клиентом. «Мне понравилась идея: каждый может выделиться внешне, стать непохожим на очередной винтик в серой системе и подчеркнуть свою индивидуальность», — рассказывает Андрей. Осознав после переезда в Питер, что вряд ли станет рокером, он вспомнил об этом и решил начать шить сам.

«Первой самостоятельно сшитой вещью была простая сумка через плечо, потом были штаны, которые я так и не смог на себя натянуть», — смеется Кравцов. Поначалу он шил только для себя, ткани покупал в питерских магазинах, а деньги зарабатывал самым разным трудом. Например, продавцом в магазине Levi’s — здесь он познакомился с Александром Спотовским, который впоследствии набросал первые варианты логотипа бренда SH’U. А последним местом работы Андрея стал завод Hyundai в Сестрорецке, на конвейере которого он проработал восемь месяцев.

Коллеги по заводу, узнавшие о его хобби, стали одними из первых покупателей: «Просили многие, некоторые подходили и говорили: сшей нам что-нибудь, «Адидас» — з***ал!». Идея первого серийного продукта, ставшего визитной карточкой бренда SH’U, пришла в голову Кравцову, когда он возвращался с завода домой.

Желтый плащ

Андрей говорит, что обдумывал варианты вещей, которых не хватает серому и дождливому Питеру. Первый ярко-желтый непромокаемый плащ был продан 1 апреля 2012 года — этот день Кравцов считает «отправной точкой в истории марки SH’U».

Рабочим инструментом Кравцова тогда была маленькая швейная машинка Janome, которую он купил за 2900 руб., продав на барахолке чуть ли не последние ботинки. «Практически сразу перестала справляться с толщиной материалов, и пришлось купить другую, немецкую Textima за 5000 руб.», — вспоминает Андрей. Себестоимость материалов для первых плащей составляла 250 руб., а уходили они за 3000. Первый отпуск на заводе Кравцов потратил на пошив заказов и за неделю заработал столько же, сколько на конвейере за месяц. Уволившись и получив при расчете 50 тыс. руб., Андрей начал свое дело.

Еще во время работы на заводе Кравцов арендовал маленькую мастерскую в пространстве «КультуРРа» на Невском, а в 2013 году переехал в новую студию на Фонтанке. На первом этапе он также арендовал полки в одном из магазинов — в целом на аренду уходило около 20 тыс. руб. в месяц. «Выглядело все просто ужасно, но работало исправно и приносило деньги», — вспоминает Кравцов.

На первом этапе он пытался все делать сам: «В день я шил по одному, иногда по два плаща». Но быстро перестал успевать и начал все больше заказов отдавать на фабрики, а сам занялся продвижением бренда, решив сделать ставку на людей, которых с детства любил и одним из которых хотел стать. Так родилась идея дарить кумирам плащи. Осуществить задуманное Андрею помог друг, Михаил Ендза, который тогда был звукорежиссером екатеринбургской группы «Обе две», а некоторым музыкантам плащи передавал сам Андрей. «Так я познакомился с Alai Oli, Sunsay, Евгением Федоровым [лидер группы Tequillajazz. — РБК] и кучей других музыкантов. Им понравились мои вещи, и они рассказали о них своим друзьям», — делится Кравцов.

Количество заказов росло, и Андрей решил, что пора ехать в Китай, главную страну-фабрику мира. «Писал друзьям и знакомым, что очень нужен контакт в Китае», — вспоминает он. Этим контактом стала выпускница Шеньчженьского университета Юлия Фуртас, которая сегодня занимает должность регионального менеджера и следит за производством, когда Андрей находится за пределами Китая. «Ее знание языка и менталитета Китая помогли нам избежать большинства подводных камней», — говорит Кравцов.

К своему пятилетию марка выпустила лимитированую серию плащей SH"U V Years

Философия SH"U — простая, удобная и технологичная одежда на каждый день

В Поднебесную Андрей поехал с $1000 и лекалом плаща: визит растянулся на четыре месяца, а всего Кравцов прожил в этой стране 2,5 года. Китай много дал Андрею — он наладил контакты с фабриками, расширил модельный ряд, увлекся бегом и йогой, начал путешествовать. О путешествиях и о производстве Кравцов рассказывает в блоге: «Общение с покупателями — одна из самых важных составляющих нашего бренда».

Бизнес помог Кравцову выстроить отношения с миром и людьми: говорит, что до начала своего дела его можно было назвать «асоциальным», а все свободное время занимался только шитьем. Сейчас он путешествует по миру с командой, знакомится с людьми и черпает из этого энергию для работы.

За последние два года команда SH’U увеличилась вдвое, сейчас в ней кроме Андрея и Юлии еще 25 человек, в основном это знакомые и друзья Кравцова. К примеру, Егор Ташин, отвечающий за финансовые, административные вопросы и логистику, работал продавцом в питерском магазине SH"U, а с Александрой Комиссаровой, которая занимается делами в России, пока Кравцова нет в стране, Андрей знаком десять лет. «Топов» в компании пятеро, но Кравцов остается единственным владельцем SH’U.

Сегодня SH’U размещает заказы в Китае и продает одежду в трех магазинах в Санкт-Петербурге, Москве и Екатеринбурге, также их одежду можно купить в партнерских магазинах в других городах. В планах — открывать точки в городах-миллионниках, рассматриваются Казань и Новосибирск.

В интервью екатеринбургскому «Деловому кварталу» Кравцов говорил, что в 2016 году оборот SH’U составил 55 млн руб. В СПАРК есть отчетность ООО «Шью» — в ней другая цифра, но она может быть неконсолидированной: в 2016 году выручка этой компании выросла в шесть раз, до 18 млн руб., чистая прибыль — втрое, до 1,5 млн руб. Данные по 2017 году Кравцов не раскрыл, сказав лишь, что только зимних курток в прошлом году было продано 8 тыс., флагманских плащей — 5 тыс. Исходя из цен в интернет-магазине SH’U, в 2017 году выручка компании могла составить не менее 123 млн руб.

В планах — экспансия на западные рынки. Андрей Кравцов живет на две страны, проводя примерно равное время в России и в Китае, мечтает сделать бренд глобальным.

Вторая жизнь «молниеноса»

Илья Нафеев заново изобретает бренд GJO.E после смерти друга и партнера по бизнесу

Текст: Ирина Юзбекова
Фото: Дарья Малышева для РБК, из архива пресс-службы компании Grunge John Orchestra

Игорь Исаев лично обучал технологов на фабриках создавать куртки и парки

Производитель «урбанистических» курток из Москвы за восемь лет вырос до коллаборации с adidas, полюбился Алексею Навальному и Юрию Дудю, пережил смерть одного из основателей и сумел выйти на операционную прибыльность

«Я помогал Игорю в борьбе с онкологией, мы много времени проводили вместе. Съездили в тур по Европе на машине — такой «достучаться до небес», — рассказывает журналу РБК Илья Нафеев, гендиректор компании Grunge John Orchestra. Explosion (GJO.E). Игорь Исаев, сооснователь и идейный вдохновитель марки GJO.E, умер в июле 2017-го после долгой болезни, но Нафеев продолжает говорить о нем в настоящем времени. «Игорь — сильный дизайнер и смелый новатор. Мне было приятно помочь ему [и в бизнесе]».

Марку городской одежды с труднопроизносимым названием Исаев придумал в 2009-м. Первую часть имени бренд получил в честь школьной рок-группы основателя Grunge John Orchestra, слово explosion — от американского ансамбля The John Spencer Blues Explosion. На логотипе GJO.E сеятель в лаптях, от которого расходятся молнии, — в компании его называют «молниеносом».

Дизайном костюмов Исаев увлекся как раз в пору выступлений в Grunge John Orchestra, позже оттачивал навыки в студиях в Бергамо. С Нафеевым дизайнер сдружился в 1990-х, задолго до совместного бизнеса. Когда уже было известно о болезни Исаева, общие знакомые посоветовали Нафееву: хочешь помочь Игорю — возглавь GJO.E. В 2010-м Нафеев стал сооснователем, инвестором и гендиректором новой компании.

GJO.E с самого начала делала упор на выпуск курток — «одного из сложнейших изделий», подчеркивает Нафеев. Для их производства используются дорогие технологичные ткани, в основном итальянские и японские. Наладить производство было сложно — куртки обрабатывались разными составами и красками, выдерживались в печи, ткани вели себя непредсказуемо, скручивались, вещь становилась асимметричной. «Это был печальный момент в развитии бизнеса, на котором многие прекращают мучиться и говорят — спасибо, это не мое», — улыбается Нафеев.

В первый год Нафеев инвестировал в проект $1 млн, которые «вынул» из другого своего бизнеса, компании «Мастак», поставщика автомобильного и гаражного оборудования и инструментов с выручкой более 1 млрд руб. в 2017 году. В ноябре 2010-го GJO.E показала первую коллекцию, тогда же Нафеев нашел помещение под магазин и занялся его ремонтом. Магазин GJO.E открылся год спустя, на сорокалетие Игоря Исаева.

Компания расширяла штат — в цех из восьми человек основатели наняли технолога, продакт-менеджера и других сотрудников. Технологов на фабриках в Москве и Подмосковье Исаев обучал лично «не всегда приличными словами», смеется Нафеев. В компании не раскрывают названий предприятий, где отшивают вещи, — «это производственный капитал».

Ассортимент постепенно пополнялся брюками и денимом, в момент открытия первого магазина у GJO.E было около 500 товарных позиций. Держать широкий ассортимент и одновременно участвовать в показах мод было сложно, вспоминает предприниматель: в 2014 году, когда обвалился курс рубля, компания находилась в «глубоком кризисе».

Медлительный гигант

Одним из событий, которое помогло GJO.E продержаться на плаву в тот момент, стала коллаборация с известной маркой спортивной одежды. Весной 2014-го Нафееву написал его знакомый Данило Ланге, гендиректор коммуникационного агентства Louder, занимавшегося продвижением adidas в России. Он сказал, что немецкий бренд заинтересовался молодой компанией и предложил совместную коллекцию. В апреле Нафеев и Исаев познакомились с бренд-директором adidas Style в России Нильсом Россов, в мае отправились в штаб-квартиру компании, где провели несколько дней, посетив музей adidas и увидев работу отделов тканей и разработки. «Это было очень лестно и внушало веру в успех — как будто кто-то хлопает тебя по плечу в трудный момент и говорит — давай, ты сможешь», — говорит Нафеев.

«Наша совместная коллекция с GJO.E стала первой в истории adidas коллаборацией с российским брендом», — рассказал журналу РБК представитель компании. Adidas Originals стремится «обеспечить мировое признание креативных и талантливых людей и их оригинальных идей, поэтому GJO.E идеально вписался в эту концепцию». Коллаборация adidas и GJO.E, посвященная 45-летию модели кроссовок adidas Superstar, должна была появиться в продаже в сентябре 2015-го. Оплачивал коллаборацию adidas, GJO.E потратил небольшие средства на несколько прототипов. Бренды разработали две пары кроссовок — Superstar 80 и «высокие» Superstar Combat Boots, которые для России переименовали в Superstar Jungle Boots, чтобы не ассоциироваться с военной тематикой, говорит Нафеев. В коллекции также вышли пять курток. Предполагалось, что вещи будут продаваться в 40 странах, но adidas так долго производила коллекцию, что большинство байеров отказались ее покупать, сетует Нафеев. В итоге коллаборация продавалась в семи странах и в основном в фирменных магазинах adidas.

GJO.E выкупала коллекцию на тех же условиях, что и другие продавцы. В Москве компания продала в своем магазине несколько сотен пар кроссовок и несколько десятков курток. «Мы не знаем, сколько позиций из совместной коллекции продала adidas, но для нас было полезно поработать с международным брендом», — уверен Нафеев.

Кроссовки Adidas Originals x GJO.E выпущены в честь 45-летия модели кроссовок adidas Superstar

Для производства парок GJO.E использует дорогие технологичные ткани из Италии и Японии

Куртка для Навального

«Смерть Игоря сильно повлияла на всех в GJO.E, но мы знали, что это неизбежно, и старались сделать все, чтобы трагедия не отразилась на бренде», — говорит Нафеев. В 2017-м компания продала 10-20 тыс. вещей, выручка GJO.E составила 78,3 млн руб., впервые получив операционную прибыль. «О прибыли для меня как для инвестора пока говорить преждевременно», — уточняет Нафеев, сообщив, что за восемь лет вложил в компанию несколько миллионов долларов. Нафеев говорит, что в самом начале представлял себе одежный бизнес высокодоходным предприятием, торгующим с наценкой в 100-200%. «Романтические ожидания разбились о быт: это низкомаржинальный бизнес, особенно если есть амбиции быть модным брендом», — констатирует он. С 2016-го Нафеев владеет 95% юрлица GJO.E, остальное — у наследников Исаева (на старте партнеры владели компанией на паритетных началах).

В последние полтора года GJO.E сменила стратегию, приостанавливала участие в международных выставках и перестала расширять ассортимент. 80% вещей бренда продается в России, остальное — в магазинах и шоу-румах в Японии, Корее, Китае, Италии, Германии, Бельгии, Канаде и Нидерландах. «Раньше мы выпускали до тысячи наименований товара, это сотни артикулов ткани на складах — больше, чем предлагают некоторые выставки», — рассказывает Нафеев.

Парки и куртки GJO.E носят многие публичные фигуры: политик Алексей Навальный, дизайнер Артемий Лебедев, рэперы Баста и Скриптонит, актер Олег Меньшиков. В октябре 2017-го в худи GJO.E на интервью с журналистом Юрием Дудем появился режиссер Борис Хлебников. Через несколько дней продавец магазина прислал Нафееву селфи с Дудем, который пришел за приглянувшейся маркой. В соцсетях у GJO.E уже почти 16 тыс. подписчиков, но люди, которые носят одежду GJO.E, по-прежнему ощущают «элитарность» бренда: «замечают друг друга и перемигиваются — это чего-то стоит», — смеется Нафеев.

Развивая бренд, он не забывает о партнере: «Иногда мы принимаем решения с точки зрения того, понравилось бы Игорю или нет».

Сибирский Джа

Почему дизайнер из Новосибирска делает в Нью-Йорке этническую одежду в африканском стиле

Текст: Валерия Позычанюк
Фото: Getty Images, из архива пресс-службы компании Jahnkoy

Всю одежду Мария Казакова расшивает вручную

Нашивки сделаны из использованных полиэтиленовых пакетов, а пайетки — из банок Coca Cola

Один из трендов в мировой моде — ultra fast fashion: бренды соревнуются, кто быстрее доведет продукт до полки магазина, выпуская коллекции четыре-шесть раз в год. Но Мария Казакова, основавшая в Нью-Йорке бренд Jahnkoy, во главу угла ставит как раз отказ от конвейерного производства. Ее позиция нашла отклик: проект Казаковой вошел в число финалистов конкурса молодых дизайнеров LVMH Prize, а американский Forbes включил сибирячку в свой список 30 under 30 за 2018 год

В центре Манхэттена, рядом с Центральным парком, расположен один из самых известных и дорогих универмагов с мужской одеждой — Bergdorf Goodman"s Men"s Store. Если вы подниметесь на третий этаж, то рядом со стендами всемирно известных люксовых брендов обнаружите яркое контрастирующее пятно. Это корнер молодого бренда Jahnkoy, выпускающего спортивную мужскую одежду и обувь, расшитые этническими узорами и вышивкой. Увидеть или купить одежду этой марки не получится ни в одном другом магазине мира: каждая вещь сделана вручную и по индивидуальной задумке. В этом смысл: с помощью своего проекта Мария Казакова пытается противостоять законам мира моды.

Мария родом из Новосибирска и себя называет «сибирским дизайнером». Как делается одежда, она узнала в раннем детстве: у мамы была своя марка одежды. На становление вкуса дизайнера повлияла африканская культура: Казакова собирала вырезки из журналов с материалами об Африке и культурах ее народов. Кроме того, немаловажной частью жизни для Марии стала музыка регги.

После школы Мария поступила на экономический факультет Новосибирского университета. Это казалось самым закономерным выбором, объясняла она в интервью журналу Beinopen: учиться моде в Новосибирске было негде, поступать за рубеж — дорого, а чтобы делать свой проект, надо разбираться в экономике и управлении. По крайней мере, так считала мама Казаковой. Но через два года Мария бросила учебу и перебралась в Москву изучать женскую моду в Британской высшей школе дизайна.

Но и на этом учебная история начинающего дизайнера не закончилась: через год после выпуска Казакова уехала в Лондон и поступила на годовую программу в Central Saint Martins, один из старейших мировых университетов по дизайну. Еще через год переехала Нью-Йорк, чтобы учиться в школе дизайна Parsons. Там она окончила магистерскую программу по изучению взаимосвязи моды и социума.

После выпуска Казакова осталась в Нью-Йорке: живет и работает в бруклинском районе Crown Heights, местном оплоте африканской и карибской культуры. Участников своей команды — сообщества, как называет его сама Мария — она повстречала именно здесь, на улицах и в метро Бруклина.

Деревня нового духа

Первая коллекция марки Jahnkoy появилась на базе выпускной работы Казаковой для Parsons. Сюда же вошел проект, созданный вместе с Puma: кроссовки, расшитые этническими узорами с отсылками к африканской, среднеазиатской и татарской культурам. Название марки — название крымского города Джанкой, написанное с использованием растафарианского имени бога Jah — в переводе с крымско-татарского языка означает «деревня нового духа», говорит Мария.

Одна из главных идей, которую дизайнер заложила в свою марку, — возврат к культурному наследию. Массовая культура свела на нет ценность национальной индивидуальности: люди по всему миру выглядят как копии друг друга, а это неправильно, считает она. Люди теряют связь со своей культурой, традициями национальной одежды, теряют знания и навыки, которые передавались из поколения в поколение. Перед своим проектом дизайнер Jahnkoy поставила цель: восстановить традиционные знания, но в современном исполнении.

Все вещи Jahnkoy сделаны вручную, к их созданию дизайнер привлекает мастеров-ремесленников со всего мира — чтобы поддержать ручной труд и показать родство разных культур. Кроме того, почти все этнические нашивки на одежде марки сделаны из переработанных материалов: Казакова сама вяжет крючком узоры из полиэтиленовых пакетов и расшивает костюмы пайетками, вырезанными из банок Coca Cola.

В первую коллекцию Jahnkoy вошли кроссовки, созданные вместе с Puma

Вся одежда Jahnkoy существует в одном экземпляре и, судя по всему, марка будет придерживаться этой концепции и в будущем

Внутри системы

На LVMH Prize заявку Казакова подавала сама. Участие в этом конкурсе молодых дизайнеров, большинство из которых делают вполне коммерческие проекты, может выглядеть противоречащим философии Jahnkoy, но это необходимо, чтобы получить возможность представить работу главным людям в индустрии, объясняла Мария журналу Beinopen: «Чтобы менять индустрию, нужно быть в ней, иначе это лай из-за забора».

Такой подход дал результат: благодаря участию в финале конкурса, Казакова познакомилась не только с его судьями, среди которых были Карл Лагерфельд, Фиби Фило и Мария Грация Кьюри, но и с директором мужской моды универмага Bergdorf Goodman Брюсом Паском, при поддержке которого выпустила первую полноценную коллекцию марки.

Ставить производство одежды на конвейер Казакова пока что не хочет: в планах дизайнера — шить вещи на заказ. «Будущее — в локальных мастерских, которые создают свой особый местный продукт, уходящий корнями в их культуру и среду обитания, — говорила она в интервью Bazaar, — Было бы классно, если бы заводы работали с ремесленниками, чтобы одно не исключало другое».

Порталы Алеко

Сын совладельца «Эконики» к 27 годам построил бизнес с выручкой 300 млн руб.

Текст: Анна Левинская
Фото: Мария Ионова-Грибина для РБК, из архива пресс-службы компании Porta9

Алеко Илиопуло не скрывает, что на начальном этапе бренды сильно поддерживал менеджмент «Эконики»

В апреле Portal представил совместную коллекцию с грузинским дизайнером Анкой Цицишвили

Основатель обувных сетей Porta 9 и Portal Алеко Илиопуло допустил не один просчет в развитии брендов, но в итоге выстроил эффективную модель и привел в розницу «поколение Instagram», расширив и без того огромную семейную бизнес-империю

Стартовые условия 27-летнего Алеко Илиопуло, обувщика в пятом поколении, выглядят куда более комфортными, чем у большинства предпринимателей. Четыре года назад он работал менеджером по интернет-маркетингу сети магазинов «Эконика», входящей в холдинг «Новард», основным акционером которого является его отец Андрей Илиопуло.

В «Новард» помимо «Эконики» (150 обувных магазинов по всей России) входят девелоперы «Сити XXI век», «Новард эстейт» и поставщик промышленного оборудования «Рутектор». Выручка холдинга не раскрывается, обувной бизнес «Новарда» аналитики Euromonitor оценивают в 5,8 млрд руб. (представитель холдинга это не комментирует).

«Как любой инвестор, мы были готовы к вливанию средств, только когда все тактические вопросы будут проработаны», — говорит вице-президент и член совета директоров «Новарда» Сергей Саркисов. Требования инвестора — проект должен окупиться через шесть лет и с 2020 года источником дальнейших инвестиций должна служить только внутренняя прибыль Porta 9 и Portal.

Сказочная история

Еще до того как в марте 2015 года открылся магазин Porta 9, страничка проекта появилась в Instagram: Илиопуло советовался с потенциальной аудиторией о предпочтениях в покупках, брендах и интернет-ретейлерах. Параллельно команда из нескольких специалистов, нанятых Алеко, посещала профильные выставки и отбирала бренды. «На выходе» получилось около 150 марок-ориентиров, редких для Москвы, но популярных у западных модников и блогеров. Среди них и будущие бестселлеры Porta 9 — британская Miista, австралийская Senso, нидерландская Bronx.

В аренду под магазин и офис Илиопуло взял помещение 200 кв. м с высокими потолками на Садовой-Триумфальной улице в центре Москвы. «Мы понимали, что будем работать преимущественно с привлеченной из соцсетей аудиторией, а для пользователей Instagram важны премиальное расположение, красивая витрина и яркий интерьер», — перечисляет Алеко. Сделали ремонт, для летнего сезона заказали 25 брендов, по десять артикулов на каждый. В открытие магазина «Новард» вложил 6 млн руб., около 10 млн руб. ушло на закупку товара. Товар раскупили за три месяца, отдельные модели заказывали дополнительно. «Мы жили в сказочной истории, когда не было остатков [товара], не нужно было делать скидки, когда у нас были очереди», — говорит Илиопуло. Постепенно он пришел к мысли, что для аудитории Porta 9 «можно и нужно» создавать еще один бренд.

На конвейере с Prada

На запуск новой монобрендовой сети Portal у Илиопуло ушел год. «Мы узнали все необходимое про марки, учли локальные особенности, сезонность. Мы все делаем самостоятельно, исключаются посредники и товар можно сделать дешевле на 30%», — описывает Алеко бизнес-модель. Магазины Portal в 2016 году открывались в крупных московских торговых центрах — «Цветном», «Авиапарке», «Атриуме». В каждый было вложено 4-5 млн руб., сегодня сеть насчитывает пять точек.

Ассортимент Portal отшивается в Гуанчжоу. Илиопуло не без гордости рассказывает, что лодочки Portal изготавливает фабрика, которая шьет часть ассортимента для Prada. Вопросами контроля качества, логистики и таможни занимается китайский офис розничного подразделения «Новарда».

Бренд Portal начали продавать и в Porta 9, в ассортименте собственная марка занимает 30%, а в структуре продаж сети — 40% (весной 2017-го второй магазин Porta 9 открылся в Петербурге). Совокупный оборот магазинов обеих сетей в 2017 году составил 300 млн руб., чистая прибыль не раскрывается, Илиопуло лишь говорит, что первые магазины «давно» прошли точку безубыточности. По его словам, прибыль реинвестируется в развитие проектов. Porta 9 и Portal по-прежнему входят в структуру «Новарда», Алеко Илиопуло занимает позицию директора по развитию обеих сетей. Юридически сетью Porta 9 управляет ООО «Гриндор»: 75% в этой компании напрямую принадлежит Алеко, остальное — у ООО «Эсперанс», также управляющего Portal и «Эконикой».

Штат для «сториз»

Продвижение Porta 9 и Portal остается неразрывно связанным с соцсетями. У страниц проектов в Facebook, «ВКонтакте» и Instagram — около 330 тыс. подписчиков, из них более 90% — в Instagram. По этому показателю сети уступают лидеру российского рынка по выручке, сети Kari с ее 814,5 тыс. подписчиков, но опережают, например, компанию Zenden (102 тыс.) и многих крупных игроков.

Крупные бренды распробовали Instagram как один из главных каналов продвижения и привлечения молодой аудитории, когда смогли протестировать его. «Прежде чем вкладывать деньги, должно было быть четкое понимание, что канал работает и может помогать в продажах», — объясняет представитель Zenden Александр Милых. Сегодня присутствие там — «обязательный пункт в to-do list».

На Instagram приходится и большая часть маркетинговых расходов обеих сетей, на которые выделяется 5% от выручки. Съемка в формате лукбука проводится пять раз в год и стоит 150-200 тыс. руб., также в штате есть фотограф для повседневных съемок — делает кадры для 6 публикаций и 8 «сториз» в день в двух аккаунтах марок из трех.

Алеко не скрывает, что на начальном этапе запущенные им бренды сильно поддерживал менеджмент «Эконики», но без просчетов не обошлось. К примеру, при запуске Portal планировалось, что бренд будет нацелен на 25-летних женщин, но оказалось, что средняя аудитория марки на пять лет старше — и уровень цен был слишком высок. За счет урезания маржи стартовые цены летнего сезона были снижены на 12%.

Менеджмент Portal ошибся и в темпах развития сети. Компания собиралась открыть шесть точек к концу 2016-го, а через год удвоить цифру. «Мы переоценили масштаб нашей аудитории», — констатирует Илиопуло. Лояльных пользователей соцсетей не хватило на семь магазинов, а не родные» потребители оказались не готовы покупать продукцию бренда. В итоге сеть отказалась от точки в ТЦ «Мега» в Химках.

Еще одной потерей стал магазин в «Атриуме». Portal согласовал с ТЦ субаренду с одним из одежных брендов, но сделка не состоялась. Нового субарендатора с «Атриумом» согласовать уже не удалось. Сколько сеть потеряла от закрытий двух магазинов, Илиопуло не говорит. Зато пересмотр темпов развития помог переосмыслить процесс поиска аудитории, говорит он.

«Создавать хайп»

Новая модель развития брендов — формат субаренды с другими молодыми марками. Эта концепция уже реализована в Петербурге: на 600 кв. м помимо Porta 9 работают корнеры 12storeez и ювелирного бренда Avgvst, кофейня Surf Coffee и цветочный магазин Lacy Bird. Модель может развиваться и в других городах, подобные проекты становятся площадкой для общения, что принципиально для поколения Instagram, объясняет Илиопуло: «Модникам постоянно нужно что-то новое, они не будут просто так ходить в один магазин. Самая большая сложность — постоянно создавать хайп».

Для молодых марок такие объединения — вопрос выживания, торговые центры дают им не лучшие места и назначают высокую стоимость аренды. «Чтобы выдержать давление арендатора, стоит кооперироваться даже конкурирующим проектам. Российские ТЦ пока не научились коллекционировать редкие проекты, они продают квадратные метры», — считает управляющий партнер Watcom Дмитрий Неткач.

Молодые марки сотрудничают и в продвижении. Porta 9 недавно запустила YouTube-канал Fashion Business, на котором выходят интервью с предпринимателями, одним из первых героев стали ювелирный бренд «Сахарок» и одежный I Am Studio. Крупные компании с манией промышленного шпионажа так себя не ведут, но у их молодых соперников другой менталитет, считает Алеко: «Мы живем во время, когда уже ничего не скрыть. Невозможно придумать что-то, до чего не догадается конкурент. Кроме того, идея ничего не стоит без первого шага».

Pushkin из Бангкока

Уроженка Украины уехала в Таиланд и делает детскую одежду для России и стран Азии

Текст: Настя Березина
Фото: Анастасия Маркелова, из архива пресс-службы компании Little Pushkin

Маленький Пушкин — одно из прозвищ сына Анны Дюжник: ему и обязан названием бренд Little Pushkin

Дюжник изначально создавала Little Pushkin как нишевый люксовый бренд одежды для детей до десяти лет

В 2014 году бывший финансист и пиарщик Анна Дюжник основала люксовый бренд детской одежды Little Pushkin. За два с половиной года ей удалось сделать прибыльным этот небольшой, но очень личный бизнес

«Мы шутим, что наша компания, как Avon: ребенок приходит в школу в одежде Little Pushkin, а мамы начинают расспрашивать. Наш креативный директор Лена Купряхина устраивала показы мамам одноклассников своих детей. Она привозила чемоданы вещей, и всю одежду раскупали», — рассказывает основательница компании Little Pushkin Анна Дюжник в интервью журналу РБК.

Уроженка Украины, она строила карьеру в финансах и PR, а девять лет назад вслед за мужем перебралась в Бангкок. Заняться производством детской одежды Анна решила после рождения сына, а название бренд получил в честь одного из прозвищ ребенка — Маленький Пушкин. Инвестиции превысили $100 тыс., в бизнес Дюжник вложила семейные накопления. Сумму удалось собрать благодаря супругу, говорит Анна: муж на протяжении 12 лет занимается собственным бизнесом в Таиланде.

Little Pushkin Дюжник изначально создавала как нишевый люксовый бренд одежды для детей до десяти лет. Главная «фишка» марки — модели шьются по взрослым лекалам. Команда собиралась со всего мира: часть сотрудников живет в Москве, часть — в Милане и Кельне. Всего в команде восемь человек, большинство Дюжник нанимала по сарафанному радио. Единственный, кто пришел по открытому конкурсу, — иллюстратор, этнический индус, на момент прихода в компанию он жил в США, а позднее перебрался в Австралию.

Широкая география не мешает бизнесу быть успешным: по утверждению Дюжник, на второй год работы выручка Little Pushkin удвоилась до 15-20 млн руб., а чистая прибыль составила 7-10 млн руб. Все средства были реинвестированы в развитие производства, подчеркивает предпринимательница.

Одежда «не для недовзрослых»

На разработку первой коллекции ушло полтора года, презентация состоялась в ноябре 2015-го. На старте Little Pushkin делал ставку на онлайн-продажи. Бренд выходил на рынок как ребенок, «который ничего не боится и уверен, что мир принадлежит ему», со смехом вспоминает предпринимательница. «Красивый и работающий» сайт не помог: по итогам первых трех месяцев продажи оказались примерно в 100 раз ниже заявленных в бизнес-плане.

Скорректировать стратегию помог консультант — маркетолог, работавший с детскими брендами в Bosco. Дюжник поняла: на падающем рынке — в 2015-2016 годы, по данным «РБК. Исследования рынков», продажи детской одежды в России сократились на 3% и 8,8% соответственно — бренду эффективнее работать с байерами. Первыми брендом заинтересовались байеры концепт-стора Ольги Карпуть KM20, за ними последовали специалисты из онлайн-магазинов MLittle и BabySwag, вспоминает Анна.

С ростом бизнеса Дюжник все сложнее замыкать руководство на себе. «Я единственный человек в компании, который работает со всеми», — признает она. Делегировать полномочия — задача не из легких: «Бренд очень личностный. Я даже блог в Instagram (около 10 тыс. подписчиков. — РБК) не могу ни на кого переложить — это мое видение». Дюжник управляет бизнес-процессами, маркетингом и лишь разработку коллекции доверяет креативному директору: «Я не умею профессионально делать эскизы. Набрасываю, как умею, отдаю референсы Лене. А когда есть уже готовые вещи, создаю тему коллекции, историю, слоганы».

На Россию и СНГ приходится 80% продаж. Но концепцию марки, по мнению Дюжник, лучше всего встретили в Азии — в Южной Корее, Китае и Сингапуре, на которые приходятся остальные 20%. В России философию Little Pushkin понимают не все, сетует Анна: «Вопрос даже не в отношении взрослых к одежде в целом, а в том, готовы ли они пойти навстречу ребенку. [В России] c этим пока сложно. Little Pushkin о том, что дети — это не недовзрослые, не люди, которым взрослые могут диктовать правила, а люди, которые сами принимают решения».

На втором месте по объему офлайн-продаж — петербургский универмаг Au Pont Rouge Таймураза Боллоева. Удачным местом для привлечения покупателей был и Podium Market Полины Киценко, закрывший розничную сеть в июне 2017-го, перечисляет Дюжник. Вещи ее бренда также продаются в универмаге «Хлебный» на дизайн-заводе «Флакон» и нескольких интернет-магазинах — BabySwag, MLittle, DayDreaming, Jupon Pantalon и Little Gentrys Максима Фалдина. Little Pushkin ведет переговоры и с крупным азиатским онлайн-ретейлером: название этой площадки Дюжник не раскрывает, но надеется, что договор подстегнет продажи в Таиланде и Сингапуре.

Дорога в крупные сети Little Pushkin, скорее всего, закрыта, признает предпринимательница: «Для них мы слишком авангардный и непонятный бренд. На выставках они от нас буквально отпрыгивают».

Наладить продажи офлайн Дюжник надеется через собственную сеть магазинов. Пока в планах открытие трех магазинов в Москве — на Новой Риге, Патриарших прудах и в «Центральном детском мире». Необходимые инвестиции в открытие точек Дюжник озвучить отказалась.

Япония по ценам Турции

Чтобы выжить на рынке, детскому бренду необходимо «делать вал, трафик, продавать очень много», уверена Дюжник. По ее словам, из-за невозможности масштабировать бизнес многие новые марки живут не дольше двух лет. У детских брендов по сравнению со взрослыми маленький средний ценник. «Одно дело взрослое пальто за 100 тыс. руб. продать, другое дело — детское за 5 тыс. Маржа может быть и там и там 2,5-3 раза, но на взрослом вы заработаете 50 тыс. руб., а на детском — 2,5 тыс. руб.», — объясняет Дюжник.

Выстроить экономику марки ей удалось благодаря качественному подбору поставщиков и исполнителей. Одежду Little Pushkin шьют итальянские и китайские фабрики, контакты помогли наладить ее более опытные сотрудники. «По сравнению с российскими [фабриками] у них огромный плюс — они сами покупают все комплектующие по твоему заказу. Российским же надо предоставить все, включая нитки», — рассказывает предпринимательница.

Дочь продюсера Сергея Сельянова за шесть лет превратила маленькую марку одежды ZDDZ в узнаваемый в Европе и Азии бренд, получила известных клиентов и хочет увеличить масштаб бизнеса за счет ставки на онлайн-продажи

«Мы вызываем большой интерес: за пять дней шоу-рум, где выставлялся ZDDZ, посетили около 40 байеров со всего мира, пока все выглядит позитивно», — в интервью журналу РБК дизайнер Даша Сельянова подводит итоги Парижской недели моды-2018 для своего бренда одежды ZDDZ. Марка выставляется в шоу-руме российских дизайнеров в столице Франции каждые полгода, и в это время происходит большая часть офлайн-продаж: по словам Сельяновой, «недельные» продажи дают €65-70 тыс выручки. Впрочем, этих денег не хватает для комфортной работы в течение следующих шести месяцев, признается дизайнер.

Бизнес из эксперимента

Уроженка Санкт-Петербурга Даша Сельянова решила заняться производством одежды шесть лет назад вместе с иллюстратором Зоей Смирновой: аббревиатура ZDDZ образована из имен основательниц — Зоя, Даша, Даша, Зоя, но в 2014 году Смирнова перестала работать с Сельяновой. ZDDZ — повседневная марка с элементами уличного стиля и — это обязательный элемент — нанесенными на одежду лозунгами (Sleep better Live better, Never read the label и др.). «Вещи говорят за тебя, когда ты молчишь», — объясняла Сельянова в интервью «Афише». Компанию зарегистрировали в Великобритании, потому что основательницы изначально хотели поучаствовать в местной программе поддержки юных дизайнеров.

Первые два года бренд развивался «скорее как увлечение», признает Сельянова. Переломным стал показ ZDDZ на Нью-Йоркской неделе моды в сентябре 2014-го. Туда молодой бренд отобрал организатор — крупный американский онлайн-магазин VFiles. «Засветившись» на авторитетном подиуме, вещи ZDDZ вызвали интерес прессы и байеров, в них начали регулярно выходить в свет знаменитости — например, модель Мелисса Форд, певицы Никола Робертс и Юкими Нагано.

«Я поняла, что надо как-то реагировать, но мы все делали вдвоем, у нас не было опыта в производстве. Ты вроде три года занимался одеждой, а теперь не можешь вовремя выпустить свитер по заказу. Нельзя было говорить байерам «нет». Получилось, что бизнес вырос по необходимости», — описывает Сельянова. Рост производства потребовал серьезных для ZDDZ инвестиций — порядка €60 тыс., тогда как на пошив первой коллекции в 2012 году ушло всего €5000. Средствами в обоих случаях Сельянову поддержал отец, знаменитый российский кинопродюсер Сергей Сельянов (на вопросы журнала РБК он не ответил).

Онлайн для молодежи

Главная задача ZDDZ — развитие онлайн-магазина. На продажи через интернет приходится только 20% доходов марки, Сельянова хочет увеличить показатель. Это сделает бренд доступным для более широкой аудитории и избавит вещи от накруток ретейлеров, говорит она: «В свои 20 лет я бы и сама не смогла купить их по ценам магазинов. А ведь наша целевая аудитория — молодежь». По ее оценке, самые дорогие вещи — пальто и пуховики по €500 — потенциально можно «удешевить» до €300. Также до конца 2018-го Сельянова хочет пополнить ассортимент «простыми категориями» — футболками и лонгсливами. В 2018 году она надеется увеличить продажи вдвое по сравнению с €150 тыс. в 2016-м.

При этом дизайнер не хочет разрывать отношения с розницей — байеры открывают для марки новые рынки. Но делать бренд только ради того, чтобы «ублажать байеров», она не собирается: «Надо ваять свою историю и оставлять только ключевые магазины из офлайна». Сегодня «офлайн» ZDDZ делится примерно пополам между Россией и СНГ с одной стороны и Китаем, Японией и Европой — с другой. В России ключевые точки продаж — это московский универмаг «Цветной» и петербургский Au Pont Rouge. До 2017-го бренд также сотрудничал с магазином Ольги Карпуть KM20.

Сельянова планирует перестроить и логистику компании: если до конца 2017-го производством занималась фабрика в Сербии, то с этого года ZDDZ перебирается на конвейеры Португалии и Украины. В будущем дизайнер надеется подыскать производственные мощности поближе к Лондону, где она разрабатывает коллекции, — это позволит избавиться от «существенных» расходов на пересылки вещей.

Дизайн: Евгений Николаев

Верстка: Александр Чиненов

— За без малого 10 лет марка Grunge John Orchestra. Explosion не только удержалась на российском рынке, но и успешно вышла на мировой — в чем секрет?

— В уникальности нашей продукции — никто в мире больше не делает таких парок. Специально для нас в Японии производят исключительный материал из микроволокна. Далее мы отшиваем изделия, которые доводим до готового вида при помощи трехступенчатого крашения. Во время этого процесса структура материала деформируется, приобретая законченный вид. Но и это еще не все. Далее изделие комбинируется с одной из десяти видов пуховых реверсивных пристежек, которые, в свою очередь, являются независимыми пуховиками и также проходят процесс крашения в изделии.

Можно долго говорить о технологиях, которые используются при производстве , но я всегда ценю чистоту линий при всей сложности изделий. В них нет надуманных решений, тех, что были сделаны ради дизайна и сиюминутной моды. Каждый узел функционально наполнен и оправдан. Я не люблю моду ради моды. Мне интересно делать high-end продукт, который не стыдно будет надеть и через 30 лет, а возможно и 50-70 — внукам.

© grungejohn.com

© grungejohn.com

© grungejohn.com

— Производство и продажа одежды в России даются, мягко говоря, нелегко — в чем главные сложности для вас и как вы с ними справляетесь?

— Главная проблема производства одежды в России в том, что у нас нет текстильной индустрии как таковой. Я много лет работал в Европе и прекрасно знаю, как легко там работать. По звонку или письму тебе привезут все, что тебе необходимо, так как почти всегда это есть в наличии. У нас же пока все очень долго. Понятно, что ткани мы заказываем в Японии и Италии, но высококачественный прикладной материал и даже фурнитуру нужно заказывать за рубежом и ждать месяцами! Нитки, кнопки, этикетки, тесьму... С другой стороны, китайских комплектующих здесь становится все больше и больше. Вот только где гарантия, что этот материал выдержит нагрев в печи за 150 градусов или не подведет через несколько месяцев использования вещи?

Вторая проблема — самая сложная — это кадры. Все молодые люди, которые проходили у нас практику, имели крайне низкий уровень профессионального образования. Школа уходит, мастера стареют, молодежь не хочет заниматься ремеслом. Да, у нас много примитивных швейных производств, располагающих устаревшим и неприглядным оборудованием, которые могут производить простейшую продукцию, но этого мало. Чтобы увеличить объемы выпуска, нам приходится долгие месяцы добиваться необходимого качества от новых партнеров, прежде чем мы доверим им производство своей продукции. Конечно, единицы фанатов швейного дела будут всегда, но я надеюсь, что постепенно появится общество профессионалов, которое всегда формируется внутри свободного рынка. Кое-кто уже есть, дальше — больше, нужна конкуренция!

— Краткая история Grunge John Orchestra. Explosion — с чего все начиналось и как хватило на это смелости?

— До создания GJO.E я занимался производством одежды уже лет 15. Много работал с европейскими фабриками по производству одежды, тканей и фурнитуры. Мне были интересны самые креативные и надежные производства, с хорошей историей и передовыми технологиями. Тогда мне приходилось делать проекты для крупных торговых операторов, так называемых сетевых магазинов.

Игорь Исаев

Это был полный цикл: создание бренда, ведение концепта и производство конечного продукта. Для этого необходимо знать рынок, подстраиваться под потенциального покупателя этих операторов. Это было очень интересно и познавательно, однако со временем стало ясно, что эта работа не давала мне возможности для полной реализации своих идей. В 2007 году я задумал создать свой бренд. Год ушел на создание концепта, разработку и производство уникальной фурнитуры на швейцарских и итальянских фабриках RIRI , Cobrax и так далее. И в 2008 году первые несколько сотен парок Grunge John Orchestra. Explosion появились в продаже в Москве. В те годы в Москве почти не было магазинов в духе, соответствующем концепту бренда, поэтому было тяжеловато. Большие вложения в разработки сильно давили на кошелек, да и кризис докатился до магазинов одежды, которые в разы сократили закупки для оптимизации расходов. Необходимо было открывать свой магазин, чтобы не зависеть от посторонних торговых операторов. Поэтому в 2011 году я предложил партнерство своему другу Илье Нафееву. В конце года мы открыли флагманский магазин GJO.E на Никитском бульваре, и с тех пор марка представлена там полностью — как говорится, в total look .

— Как изменились покупатели и их вкусы за время существования марки?

— Покупатели GJO.E — это креативный класс. Обеспеченные, независимые и творческие люди, которые уже добились от жизни возможности быть самими собой. Это увлеченные люди, которых интересует искусство, разноплановая музыка, архитектура, как, собственно, и натуральная пища, и правильный алкоголь. Одежда для них — не способ самовыражения, а лишь продолжение их ауры, скажем так, дополнение к индивидуальности и харизме. Если отсечь тенденции, связанные с технологиями (новые материалы, обработки), то их вкусы остаются неизменными долгие годы.

— Как изменился сам GJO.E за время своего существования? И есть ли в этом «вина» и покупателей?

— Со временем стало меньше легкомысленных вещей. Мне интересно делать одежду с историей, но так, чтобы модель, впитавшая в себя полувековую историю, в лице GJO.E приобрела новую реальность, наполнилась дополнительным смыслом.

Почему именно парка?

Парки, конечно, бывают разные, от «простых», со встроенным пуховиком или меховой подстежкой, до конструкторов «3 в одной» или даже «4 в одной», с проклеенными швами и уникальным многоступенчатым крашением.

Главные преимущества парок — функциональность и универсальность. Только в парке можно укрыться в глубокий капюшон от ледяного ветра, только она позволит застегнуть высокую молнию, чтобы не носить шарф, и использовать ассортимент удобных карманов — чтобы спрятать руки от холода, а еще вместо рюкзака уместить всю необходимую мелочь. При этом хорошая парка еще и выглядит на все 100%, ведь она держит форму, легко моется водой и потому не боится грязи. Парку можно набросить на костюм, чтобы дойти до машины, или, для зимней прогулки, надеть на любую другую вещь, чтобы совсем не чувствовать порывов морозного ветра. И в то же время, в хорошей парке вам не будет жарко, даже если вы зашли с холода в теплое помещение (например, в магазин), так как в ней предусмотрена система вентиляции, выводящая излишнее тепло (до определенной степени, конечно). В этом смысле, в ближайшее время альтернативы паркам не предвидится.

Тепло и комфорт

Если говорить о зимней парке, то она прежде всего должна быть теплой. Съемный внутренний пуховик добавит ей универсальности, например, при поездках в теплую Европу. У парки должен быть хороший крой, то есть четко выверенная геометрия, подчеркивающая достоинства фигуры и скрывающая недостатки. Возможно, прозвучит банально, но это важный момент — в парке должно быть комфортно, ничто нигде не должно мешать, давить, сковывать движений. Система вентиляции и дополнительные потайные карманы — это бонусы, которые не будут лишними. Капюшон желательно иметь достаточно объемный, ведь зимой он набрасывается поверх головного убора (например, вязаной шапочки или бейсболки).

Ткань

Идеальная парка не боится снега, ветра и дождя, а внешняя ткань становится только красивее со временем носки. В составе качественной парки не должно быть полиэфира. Помимо этого состав ткани на этикетке такого уж значения не имеет, так как он совсем не указывает на качество материала — тут лучше довериться своим тактильным ощущениям и внешнему виду вещи. Самый простой и классический материал для парки — полиамид (нейлон для Америки и Азии). Его можно увидеть в классических парках N-3B. Именно этот материал выбирают любители «олдскула».

Время, однако, не стоит на месте, и сейчас на рынке представлена целая серия прогрессивных материалов. Например, вощение на полиамиде помимо влагозащиты создает более натуральный внешний вид. Современные нейлоны имеют пропитки и различные пигментированные полиуретановые напыления — как снаружи, так и с изнаночной стороны. Это делает ткань более крепкой и пластичной. Внешне ткань смотрится более дорогой, появляется ненавязчивый, приглушенный лоск, уходят блеск и замины на швах, типичные для традиционного нейлона сатинового или саржевого плетения.

© grungejohn.com

© grungejohn.com

© grungejohn.com

© grungejohn.com

Самый универсальный материал — хлопок. Он хорошо обрабатывается, при этом выдерживая высокие температуры, и легко красится. Поэтому ткани из хлопка имеют разнообразные пропитки, вощения, 2-х и 3-слойные мембраны и напыления, вплоть до металлической фольги, работающей по мембранному принципу, при этом защищающей от перепада температуры. К тому же, хлопок — натуральный материал. Но имеет он и один недостаток — достаточно быстро теряет вид, выгорает и пачкается.

На мой личный взгляд лучшим материалом является микрофибра — сочетание полиэстера и полиамида в разных пропорциях. Наиболее продвинутая — 60/40 и 65/35. Этот материал самый долговечный, держит форму, имеет чудесную органолептику и легко моется. Японская микрофибра имеет уникальное строение, она вывязывается по принципу трикотажа, после чего сильно усаживается и приобретает свойства, которые делают ее похожей на натуральный нубук. В частности, такая микрофибра не боится порезов и проколов, так как полотно не распускается в нить, поэтому ткань можно резать как кожу, не боясь, что она расползется. Изделия из микрофибры выделяются из общей массы, имеют свойства натуральных материалов и долговечность синтетических.

Главные правила ухода за паркой

Важно внимательно прочитать инструкцию по уходу за изделием. Если парке рекомендована химчистка — только так. Когда в рекомендации стирка в специализированной прачечной, значит нужно нести туда. Некоторые сложные материалы разрушаются при воздействии химических реагентов, другие же могут сильно «сесть» при стирке, пусть даже в специализированной прачечной. Но это не значит, что при каждом новом пятнышке нужно бежать в прачечную. В случае с большинством парок грязь легко смывается теплой водой. Главное не использовать чистящие порошки, иначе вы рискуете испортить ткань навсегда.

Ключевое правило при стирке пуховика — быстрая сушка, желательно до пяти часов. Это значит, что нужно хорошо проветриваемое помещение, где можно пуховик повесить на вешалку или положить на решетку сушки.

30 марта в рамках Volvo-Недели моды в Москве в Гостином Дворе на подиуме «Хрустальный» дизайнер Игорь Исаев представит осенне-зимнюю коллекцию нового бренда Grunge John Orchestra. Explosion . Мужская и женская джинсовые линии, продуманная до мелочей верхняя одежда класса Hi-End: GJO.E — один из тех брендов, которые стоило придумать, если бы их не было. Начало: 17:30.

«Одежда со следами заношенности» - так определяет словарь одно из значений слова «grunge». Тем временем, модные дайджесты провозглашают его возвращение на мировые подиумы. Для Игоря Исаева создание одежды на грани Grunge и Hi-End уже более 10 лет - образ жизни.

«Эти вещи выглядят слегка убитыми, в них видна история», - говорит Игорь о своей коллекции». Это про «гранж». «Но при этом они абсолютно новые. Эффект достигается с помощью сложных технологий - окрашивания, энзимирования, стирки «в камнях». А это уже про Hi-End.

.

.

Мужская и женская коллекции от Игоря Исаева - это джинсовая линия из органического денима с «историей» (производится в Японии на ретро-станках, имитирующих плетение полувековой давности) ; верхняя одежда из натуральных и высокотехнологичных материалов (куртки из натуральной кожи, дубленки, парки, «пилоты», пуховики); трикотаж (худи, толстовки, «кенгурушки») и рубашки. В сущности, все то, что мы носим каждый день, но по чему так легко отделяем «своих» от «не своих».

Одна из специфических особенностей GJO.E - высокотехнологичные материалы. Микрофибра, мембраны, проклейка швов, ткани, поглощающие излучение мобильного телефона (например, на внутреннем кармане куртки) - без всего этого не обойтись при производстве одежды для российского климата, уверен Игорь Исаев: «В этих вещах не холодно в мороз, и в то же время комфортно в помещении или в автомобиле».

Но это еще не все. Одна из «фишек» GJO.E - необычный способ окрашивания. Сложно поверить, но большинство вещей шьются из белой ткани (и не важно, натуральное это волокно или hi-tech - тем интереснее результат), а затем окрашиваются в несколько этапов, обрабатываются пигментами, выцвечиваются агрессивной стиркой (stonewash или enzymewash). Около 30% вещей после обработки выбраковываются - при всем совершенстве технологий, натуральная кожа и хлопок - материалы капризные и непредсказуемые. Зато на выходе - сложный, неоднородный, «состаренный» цвет, по которому эксклюзивную вещь отличаешь с первого взгляда.

Ко всему вышесказанному добавьте 3D-крой, учитывающий антропометрические особенности фигуры, над которым трудится целая команда опытных конструкторов и технологов. Поэтому, в результате, даже строго сидящая по фигуре вещь не сковывает движения.

А обилие модных и остро функциональных деталей, внимание к мельчайшим элементам фурнитуры, дизайн которых отрисовывается лично Игорем и производится в Италии и Швейцарии, логично завершают описание современного бренда европейского уровня, которому давно пора появиться в Москве.

Создатель Grunge John Orchestra. Explosion - Игорь Исаев, музыкант и дизайнер. Друзья зовут его просто Джон. Игорь Исаев родился в Иваново, с детства увлекался музыкой. Вместе с популярным детским коллективом много путешествовал, впитывая европейскую культуру через street-fashion. «Когда появилась собственная группа, возник вопрос, где брать правильную одежду? В магазинах ее не было, и тогда мы начали экспериментировать», - рассказывает Джон. Старые американские джинсы, переделанная военная форма, самодельные принты, строительные ботинки и изредка попадавшие в руки вещи культовых брендов - мода начиналась с «изнанки», а не с университета. В 1989 году будущего дизайнера выгнали со вступительного экзамена в текстильный институт за вызывающий внешний вид. «Мы учились сами. Брали вещи любимых брендов, узнавали с какими поставщиками тканей они работают и ехали на выставку. Нам говорили: «Вы из России? С Россией не работаем. Это было начало 90-х». Довольно скоро Игорь встал во главе целой команды единомышленников - конструкторов, технологов, художников, способных создавать и выводить на рынок остро востребованный продукт.

ORCHESTRA

«Откуда взялось слово «orchestra»? - рассказывает Игорь историю объединения четырех, на первый взгляд, случайных слов в названии бренда. - Это потому что я не один. Уже много лет со мной работает коллектив профессионалов, и я очень ценю, что за это время у нас сложилась настоящая команда».

Вместе с «оркестром» Игорь приобрел значительный опыт, долгое время разрабатывая одежду для многих российских сетей, в том числе для сети магазинов «Эгоист». Год назад было принято решение о запуске самостоятельного бренда: «Многие считают, что в России невозможно наладить современное производство. Мы своим примером доказываем обратное. Если объединить усилия высоклассных производителей, собственный опыт и опыт профессиональной команды, все становится возможным». Можно сказать, что за годы своей работы Игорь Исаев изменил моду на мужскую верхнюю одежду в нашей стране. В любом вагоне метро он может на конкретных примерах показать подделки под свои модели и рассказать, когда и почему они появились.

EXPLOSION

Показ в Гостином дворе в рамках Volvo-Недели моды в Москве - лишь первая волна взрыва под называнием Grunge John Orchestra. Explosion. Следующий шаг - открытие в апреле флагманского бутика Grunge John Orchestra. Explosion на Никитском бульваре. «Мы оформили магазин в индустриальном ключе, использовали натуральные материалы. Я люблю все натуральное - хлопок, кожу, дерево, кирпич, металл, чистый лес, по которому не разбросаны полиэтиленовые пакеты. Вот почему мы будем использовать только бумагу, которую можно утилизировать, не причиняя вред природе. А в самом центре магазина мы поставим огромный камин, где во время распродаж будут «сгорать» вещи по привлекательным ценам», - рассказывает Игорь Исаев.

В ближайших планах команды создание настоящего коммьюнити с помощью социальных сетей, twitter"a и facebook"a.

«Мы постараемся удерживать приемлемый уровень цен, будут действовать специальные предложения для молодежи. Мы хотим, чтобы все, от студента и до милиардера, в нашей стране имели возможность одеваться красиво, комфортно и со вкусом», - резюмирует Игорь Исаев.

Создатели российской марки одежды с труднопроизносимым названием Grunge John Orchestra. Explosion открывают магазин в Москве на Никитском бульваре - в том самом месте, где до этого находился магазин Zing. Также владельцы будущего магазина обещают устраивать там полноценные концерты и другие разнообразные мероприятия - специально для этого в пространстве магазина будет оборудована сцена.

Дизайнер Игорь Исаев, взявший себе псевдоним Grunge John и по-настоящему увлеченный гранжем как явлением культуры, делает сейчас основной упор на создание правильных джинсов, технологичных курток, изделий из кожи и винтажного японского трикотажа с по-настоящему маниакальным вниманием к каждой мельчайшей детали: использует редкие ткани, проклеивает швы особенными методами, шьет джинсы на винтажных швейных машинах - каждый элемент этой одежды проходит не одну стадию обработки. Как заявляет сам Игорь, вдохновение он черпает в первую очередь из работ европейских и японских андеграундных дизайнеров - частично перенимает силуэты, технику создания garment dyed изделий и многое другое, но отшивает всю одежду Гранж Джон, несмотря ни на что, в России.

Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где проиводятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion Фотографии с фабрики, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion

О самой марке Grunge John Orchesrta. Explosion заговорили совсем недавно - практически в тот же момент, когда стало известно об открытии магазина, а первый показ бренда состоялся на неделе моды Volvo Fashion Week. Игорь Исаев, создатель и главный дизайнер марки, коротко рассказал FURFUR о своем проекте и новом магазине на Никитском бульваре.

Позже я захотел сделать собственный бренд одежды , потому что для сетевых компаний всегда нужно было делать только то, что продается, а хотелось делать то, что интересно создавать - то, что круто в моем понимании. Но вообще идея создать свою марку просто так на меня не свалилась - я давно этого хотел и постепенно шел к реализации этого проекта. То есть в Европе очень много людей носит мою одежду, но просто эта одежда создана под другими брендами.

В скором времени мы собираемся сильно расширить ассортимент. Сейчас набор вещей у нас не очень большой, но это так лишь потому, что мы не успели все выпустить - будет еще очень много трикотажа, будет больше разных курток, расширим женскую коллекцию, сделаем еще много джинсов-чинос и другого.

Мне самому всегда было намного интереснее сделать вещь с историей, чем просто одежду для повседневной носки , поэтому мы так много уделяем внимания деталям, каждой стадии обработки, используем специальные старые станки. То есть вот, вроде бы, совершенно простой бушлат, но на самом деле здесь двойная ткань, между ними - мембрана, все это шьется в белом цвете, потом красится, еще раз прошивается, проклеиваются швы. В итоге этот визуально простой бушлат совершенно не продувается и не промокает под дождем.

Гранж, который мы используем в названии нашей марки одежды, обозначает скорее не музыку, а культуру в целом. Также тут я имел в виду гранжевое производство, потому что при использовании наших технологичных методов довольно высок процент брака. Например, double face парки мы шьем на пять размеров больше, чем нужно, потом усаживаем специальным методом - при использовании такой технологии вещи получаются намного более высокого качества, но никогда не знаешь, как при усадке вещь может повести себя, поэтому больше тридцати процентов изделий отбраковываются.

У меня у самого давно была собственная рок-группа , я делал аранжировки и многое другое, хотя сейчас увлекаюсь совершенно разной музыкой. Наша задача заключается не в том, чтобы просто открыть магазин и начать деньги зарабатывать. Мы хотим поддерживать субкультуру, близкую нам, и заниматься просветительской деятельностью: будем рассказывать об одежде, использовать магазин в качестве концертной площадки, будем стараться объединить людей вокруг нашего бренда в комьюнити. Многие говорят мне, что все эти благородные идеи нужно оставить в девяностых, а сейчас работает только правильно рассчитанный бизнес, но я так не считаю.

Grunge John Orchestra. Explosion идет по сложному, как и ее название, пути. Основатель GJO.E Игорь Исаев семь лет производит в России продукт по всем старомодным канонам – дорогой, качественный и трудоемкий. Для джинсов использует только японский деним, парки пропитывает особым составом, тщательно проклеивает швы и бережно состаривает трикотаж. Словом, это наш ответ Stone Island и Barbour. Заграницей GJO.E продают больше, чем в России: в 34 магазинах в Европе – плюс к ней Канада и Гонконг – против четырех точек у нас. В ноябре GJO.E представила коллаборацию со спортивным гигантом adidas Originals. Это первая в истории русской легкой промышленности совместная работа с таким большим брендом. В коллекцию вошли переосмысленные кроссовки Superstar, стеганые куртки на гусином пуху, тректоп Superstar c отстегивающимися рукавами, а также знаковые для GJO.E парки. Теперь на них не менее знаковые три полоски.

Фотография: adidas Originals

• GJO.E успешнее продается в Европе, чем в России. Об этом говорит количество магазинов. Получается, adidas выбрала вас не как российскую марку, а как уже сложившуюся европейскую?

• Несмотря на размывание границ, люди предпочитают локальное. Будь то вино или одежда. Немецкий бренд adidas популярен в Европе и горячо любим в России. GJO.E существует на стыке цивилизаций и идейно, и географически. В России к трем полоскам особое отношение. В начале 90-х львиную долю моды поставляли через ГДР. Культ adidas - заслуга отечественной номенклатуры и фарцовщиков. Вспомните засилье магазинов, набитых немецкой одеждой и обувью. Я в 1992-м носил Superstar, 501 Levi"s, секод-хенд, свитшоты Calvin Klein, очки Ray Ban. Ровно то, что носят сейчас.
• Поменялась ли за 25 лет мода глобально?
• Простота снова популярна. В ней проще конкурировать. Индустрия простого дизайна - выгодная индустрия.

• Тогда зачем adidas браться за работу с такой сложносочиненной маркой, как ваша?

• Перед коллаборацией с нами adidas Originals представила совместную работу с Barbour . Мы одинаково ценим историю. Незнание ее порождает безвкусицу. Человек в отрыве от корней летит в черную дыру. Многие марки десятилетиями выпускают один и тот же продукт, совершенствуя его. Таким образом вещи не выходят из моды. Adidas сохраняет корни, перевыпуская классику.

• Как вам удалось сохранить ваши технологичные наработки в коллекции, рассчитанно й на большие тиражи?

• Коллаборация - это не просто что-то на кроссовке написать или цвета поменять. Это работа с конструкциями, производственный проект с долгими встречами, утверждениями и тестами. Мы сохранили важную для GJO.E технологию промышленной стирки, создающую легкий винтажный эффект. Ткань садится, а изделие выглядит на фигуре живее. Старались не навредить классическому дизайну. Отсюда у куртки Superstar съемные рукава, накладные карманы. Другой пример - двусторонний пуховик, который выворачивается наизнанку. Для меня важен функциональный дизайн. Без этого получается фантасмагория, а это путь в никуда. Все равно что вы приготовили еду и не уверены, съедобно ли это.

• Коллаборации adidas Originals с Джереми Скоттом и Рафом Симонсом противоречат такой логике. Взять хотя бы кроссовки с крылышками.

• Это другой мир. Мир фэнтези и гламура, где вещи становятся предметами искусства, фетишем. Они нужны для шума. Мы не видим на каждом втором кроссовки Симонса или Скотта. Их много в прессе, но не на улицах. Коллаборации многообразны как микросообщества. Их задача - вызывать эмоцию, а не решать повседневные проблемы. Например, защищать от ветра и грязи.

• Вы конкурируете с уличными марками вроде Stüssy или Palace, которые на гребне моды и в отличие от GJO.E делают простые и доступные вещи?

• Хайп - это хорошо, но он уже поделен в мире. Кто выбирает сегодня уличную моду, думает, он не как все. В 1987 г. я был на нормкоре – как современные двадцатилетние. Носил голубые джинсы и строительные ботинки. Маек с длинным рукавом не было. Покупал офицерское белье и красил его в черный цвет. Просто сегодня этому стилю уделяют больше внимания. Видимо, редакции модных журналов сильно помолодели. Либо боссы корпораций вроде Comme des Garçons пребывают в ностальгии. Сегодня внешний вид не означает принадлежность к комьюнити, как раньше, когда мода и контекст вытекали друг из друга. За надпись на футболке ты мог получить пулю в лоб. Сейчас все по-другому. Косуха и черные джинсы не означают, что ты с рок-фестиваля.

• Так и есть. Сам в косухе, а в плеере - Янг Таг.

• Современная мода дает возможность смешивать. Берешь классические брюки, пуховик непонятного цвета, кроссовки баскетбольные, шапку. Старое поколение такая мода удивляет до сих пор. Если умеешь одеваться, то делаешь хайп своими руками, притворяясь, что у тебя нет стиля. Яркий пример, претворяющий все это, - Мадонны 1980-х. Она же ужасно одевалась!